На обломках эльфийского мира...

Прошатались мы по кладбищу около 2 часов, солнце и не думало снижать обороты, напротив, оно, казалось, твердо решило превратить нас в две ходящие обугленные головешки, мертвяки слонялись туда-сюда, и нам стоило огромных усилий не сталкиваться с ними. Неизвестно, что на уме у этой нечисти, а проверять не хочется. Вот так, каким-то образом мы добрели до склепа. Ничего особенного он из себя не представлял: небольшое каменное сооружение, со входом в виде арки, которую поддерживали наполовину разрушенные колонны, стены его поросли плющом, а верхние ступеньки поросли сырым мхом. Один мертвяк прошествовал перед нами, явно намереваясь спуститься вниз, но тут же навернулся на ступенях и полетел вниз, если бы он был живым существом, то непременно переломал себе все кости. Переглянувшись, мы начали медленно спускаться, стараясь зацепиться за мельчайшие неровности в стенах, и дважды чуть не последовали за мертвяком-неудачником. Спустившись, мы оказались в большом круглом помещении, посреди которого стоял гроб, а на нем статуя, изображающая лежащего человека, меч лежал на его груди и так же были сложены руки, корона на голове говорила о принадлежности его к правящему роду. По обе стороны от могилы располагались статуи и изображения воинов в полном боевом облачении, они стояли полукругом, лицом к гробу, по три с каждой стороны. Мы с Найраном облазили весь склеп вдоль и поперек, и, не найдя ничего интересного, собрались было уходить, как услышали странный шум на поверхности, и это совершенно точно были не зомби (за это время мы успели отличать их от остальных). Мы спрятались за алтарем, который, кстати, был довольно необычным: дело в том, что местным богом считался Эрей, покровитель искусства, но этот алтарь был сделан для Кайра, лорда обманщиков и подлецов. Едва мы успели спрятаться, как склеп наполнился людьми. Судя по виду, это были самые обычные разбойники, как только двери склепа затворились, они скинули капюшоны. У меня глаза на лоб вылезли, а Найран едва сдержал удивленный «ойк»: лидером этой шайки оказался наш старый знакомый монах. Мы перехватили свои мечи, так, чтобы не дай Шульдих не звякнуть железом, и прислушались к разговору.
-Это нельзя так просто оставить, обчистить меня как какого-то лопуха… - раскричался «монах».
-Сэр, мы обшарили все близлежащие деревни, их нигде нет. Они не появлялись и в монастыре. – пробасил разбойник, бывший ближе всех к нам.
-Похоже это они про нас. – прошептал Найран, слегка подавшись вперед, чтоб лучше слышать весь разговор.
-Найду – шкуру спущу. Они надолго запомнят тот день, когда решились обчистить меня на моей же территории. Найдите их, хоть из-под земли достаньте, но они должны быть здесь. Чертов эльф, я уверен, что это он позарился на дайго, уж кому-кому, а ему точно должны быть известны его свойства.
Я покосился на Найрана, он изо всех сил старался не подать виду, что о чем – то догадался. Ладно, с нм я разберусь попозже.
-А этот недочеловек! Он меня просто выводил из себя, говорил со мной таким тоном, будто я ничто.
Найран дернулся, его возмутило подобное замечание о своей персоне, мне пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать его от глупостей.
-Прочешите все пещеры, выставьте дозоры у всех деревень, засады у лесов, притворитесь лодочниками и станьте на переправах, к вечеру я должен знать, где они.
Четверо отделились от общей группы и направились к выходу. Понятно. Здесь собраны лидеры групп, и они будут выходить по мере получения приказа. Надо дождаться, пока здесь не останется только монах, тогда и разберемся со всеми проблемами. Я повернулся к Найрану и знаком показал ему, что будем делать. Меня передернуло, когда я увидел как блеснули его глаза, когда он потянулся к кинжалу. После чего мой спутник сделал самое, что ни на есть невинное лицо и начал постукивать пальцем по рукояти своего меча, было в этом что-то неправильное, но додумывать эту мысль мне было неохота. Я подтянул под себя затекшую ноги и проверил, как вынимается меч. Как же давно я не махался от души, ну держись разбойничье отродье, надо только не забыть поблагодарить «монаха» за веселье, перед тем, как убить. Я не смог сдержать улыбку, день обещает закончиться очень хорошо.
Итак, остались только двое: монах и еще один разбойник, на нем был надет серый плащ, из под которого торчала рукоять ятагана, изогнутая в форме когтя и частично обмотанная ремешком из непонятной кожи. Высоки сапоги на шипованной платформе, не повезет тому, о кого он споткнется. Я тихонько хмыкнул и переключился на монаха. Его оружием оказалась боевая булава с грушевидным навершием и с длинными железными шипами. А он не так прост. – подсказала услужливая интуиция. На всякий случай я достал из сапога кинжал и переложил его в рукав. Это был памятный кинжал, мне его подарил наставник, прежде чем погибнуть. У него было длинное лезвие, рукоять и диск из горного хрусталя с красиво гравированными накладками из золоченого серебра, а на полированном клинке гравированы надписи. Мы с Найраном переглянулись и решили дождаться, когда выйдет здоровяк. Ждать пришлось недолго, и мы, не сговариваясь, одновременно напали на монаха. Найран, выпрыгнув, оттолкнулся от статуи рыцаря с алебардой и атаковал его сверху. Он хотел воспользоваться эффектом неожиданности и нанести косой рубящий удар, по идее его было достаточно для того, чтоб разрубить противника на 2 неровные половинки, но не успел, старикашка оказался очень проворным для своего тучного тела. Снизу его уже встречал мой удар, я легко провернулся под его булавой и сделал быстрый выпад. Нет, он не человек, человек не может так быстро реагировать, даже мне это было бы не так просто. Я нашел глазами Найрана, его немного занесло, уж больно много силы он вложил в атаку и не успел тут же восстановить равновесие, я прыгнул, и всем весом впечатался в монаха, который уже занес руки, чтоб обрушить свое оружие на голову моего товарища, а вот к тому, что произошло потом, я оказался совсем не готов. Монах с легкостью перебросил тяжеленную булаву в одну руку и, в этот же момент, не пойми откуда, достал кинжал, я совершенно отчетливо видел все его движения, все происходило, как в замедленной съемке , но я никак не мог уклониться. Конечно, я попытался это сделать, но он настиг меня и я почувствовал лезвие у себя на ребрах, где –то, как мне показалось вдалеке, я услышал окрик Найрана, краем глаза я заметил, что он снова подготовился к атаке, ушел в сторону, подсел и развернулся, перебросив клинок в левую руку, сделал длинный подшаг вперед и выбросил руку. Он не успел на какие-то сотые доли секунды, меч разорвал плащ и рясу, лишь слегка расцарапав кожу, отскочил назад, подпрыгнул и оттолкнувшись от стены сделал сальто назад, избежав таким образом двух атак старика, каждая из которых грозила разнести ему черепушку, Найран подготовился к следующей атаке. Быстро подскочив к монаху, Найран нанес режущий удар снизу, но монах успел отшатнуться назад и… напоролся на мой кинжал. Я видел, что несмотря на все искусство Найрана, одному ему не справиться, а чертова рана все-таки мешала действовать, я боялся, что не успею. Но успел, к счастью, я слишком хорошо изучил Найрана, и знал, как он будет действовать. Лезвие и рукоять обагрились кровью старика, она была горячей, и мои холодные пальцы обожгло, как огнем. Монах упал на колени и повалился на землю, не издав ни единого звука: лезвие пробило ему сердце, все-таки он человек. Я вытер кинжал о его рясу и привалился к стене, надо было перевязать ребра. Найран подошел ко мне, странно похрамывая, похоже он потянул ногу. Я усмехнулся: хороши вояки, старика с трудом завалили. Видимо, он подумал о том же, потому как начал смеяться. Сначала одними губами, но постепенно все громче и громче, в результате мы оба покатывались от смеха, представив какую эпическую картину сейчас представляем. Прежде чем позволить помочь мне перевязать рану, я заклинание запечатал дверь в склеп: не дай Шульдих зайдет здоровяк, с ним мы сейчас не управимся.

Закончив истерически смеяться (проворный старик оказался подлинным испытанием для моих и без того натянутых нервов), я подхромал к гробу (ну скажите, когда этот гад успел отбить мне правую ногу рукояткой булавы?!) и, тяжело усевшись, принялся энергично растирать коленку (эльф решил обойтись без перевязки и теперь, проклиная монаха, залечивал прорезанный кинжалом бок самостоятельно (слава богам, тот прошел по ребру и рассек кожу длиннющим и глубоким порезом, а не вонзился прямо между ребер, как это хотел сделать наш почивший знакомый)).
"Серый плащ" вломился к нам настолько внезапно, что мы еще пару минут глазели на вышибленную дверь, только что закрытую печатью. Впрочем, он преимуществом не воспользовался, тупо переводя взгляд с нас на "монаха". Мы так же тупо продолжали глазеть на него. Так продолжалось пять минут, пока наши мозги не пришли к кое-каким выводам...
Следующие пять секунд мы с громилой безуспешно пытались зарубить друг друга - он стоя в узком для него проходе, а я все еще прихрамывая. Конец бесплодным попыткам снова положил Архаон, скупо треснув магическим "кулаком" в незащищенную голову "серого", от чего тот распластался на земле.
- И как он сюда проник? - спросил эльф, раазглядывая дверь, на которой не было ни единого следа от его печати.
- Знаешь, Архаон, не хочется тебя огорчать, но мы попали... - задумчиво протянул я, глядя на верзилу, спокойно встающего с пола, - он вурдалак!
Тут надо привести короткое описание местной нежити: есть нежить общеизвестная, наподобие скелетов, зомби, вампиров, духов и личей, о которой понаписаны целые фолианты, так и малоизвестная - всякие упыри, гули и вурдалаки... Последние внешне походят на людей, были "относительно живыми", наподобие вампиров, обладают мерзким характером, очень неуважают солнечный свет (он их слепит и немного прожаривает), в отличие от вампиров, которые его просто не любят, а так же полным набором жутких крупных и острых зубов в пасти (некоторые ученые говорят, что вурдалаки - отдаленные "родичи" вампиров и Зверей (местные оборотни, отдельный разговор)), по которым я его и опознал, двумя запавшими черными глазами, пергаментно-бледной кожей (встречаются особи, покрытые короткой шерстью), и ужасной "несовместимостью" с большей частью магии (это не про атакующую) - либо заклятье исчезает, либо помирает вурдалак (последнее крайне редко, лишь от немногих высших заклятий).
"Серый плащ" оскалил зубищи и взмахнул своим ятаганом. Едва уклонившись, я пораженно смотрел, как вдребезги разлетается не столь удачливая в уклонении мраморная статуя рыцаря. Архаон, не прочувствовав ситуацию, метнул в вурдалака что-то убойное, на что тот высокомерно не обратил ни малейшего внимания, продолжая махать своим жутким ятаганом прямо у меня перед носом. Наконец мои расшатанные за эти дни нервы не выдержали и я, осознавая бессмысленность поступка, вонзил свой меч в грудную клетку монстра. Тот это тоже проигнорировал, хотя уже не высокомерно - сталь в груди еще никому не приходилась по вкусу. Ятаган мерно свистнул и, не обнаружив на своем пути какой-либо статуи, с мерзким хряском пробил стену и завяз. Тут вурдалак совершил поразительную тупость: потянулся за моим мечом, все еще торчащим из него. Я схватил катану эльфа (нечего было ей разбрасываться, раз не хотел, чтоб взяли), и с размаху снес монстру голову. Отточенная эльфийская сталь расчеркнула воздух, но безглавое тело продолжало все упорно не замечать, пока я не отрубил ему обе руки и не вонзил клинок твари в оба сердца.
Даже странно, что Архаон не влез... Я развернулся и застал эльфа судорожно глазеющим на убитого им собственноручно монаха, который с тяжелым хрипом быстро сгруппировался и перекатился за алтарь, где я не сумел его достать сразу. Распрямившись, он зло сплюнул чем-то черным и прохрипел (постепенно изменяя голос на обычный):
- Вот блин гады... Корень отобрали, амулет сперли (какой еще амулет?! - подумал я), теперь еще и самого убить постарались, помощника заодно порешили... - он презрительно пнул ногой валявшуюся у его ног голову сдохшего (надеюсь!) вурдалака, от чего та укатилась куда-то под кресло.
- Ну и что с вами делать? - при этом он зло оскалился и неописуемо жутко хруснул шеей.
"Монах" стал обходить алтарь справа, мы с Архаоном поспешно шарахнулись влево.
- А, ладно, буду действовать по обстоятельствам! - решил он и, раскручивая булаву, прыгнул на нас через алтарь. Глупый поступок на месте любого обычного человека, в его исполнении он едва не убил нас: никто не ожидал, что вдобавок к непонятному бессмертию он умеет ТАК быстро и высоко прыгать.
- Найран! Кинь мне рюкзак! - крикнул Архаон, бросаясь в сторону от реактивного снаряда класса "озверевший и бессмертный монах".
- Как?! - ответил я, буквально выдирая ятаган вурдалака из стены вместе с куском гранитной плиты и отчаянно парируя "мельницу", которую сделал наш противник, непонятно зачем используя булаву вместо меча (а еще точнее - двух мечей).
- Как хочешь!
Я дождался последнего удара в связке и метким пинком отправил рюкзак в ноги монаху. Тот счел за лучшее отпрыгнуть, заодно постаравшись достать меня булавой и полуразвернувшись к эльфу. Тот подхватил рюкзак и, достав из него несколько пробирок, швырнул под ноги тотчас отпрыгнувшему врагу. Впрочем, прыгнул он зря: алхимические реагенты из разбившихся пробирок смешались и получившаяся фиолетовая муть, увеличившись в размерах, прочно прилепила "монаха" к полу. Архаон было дернулся добить, но я перехватил его и со всех ног помчал к выходу, провожаемый проклятиями недобитого вражины.


Вот засранец! – Пусти! Пусти, кому говорят! – Не хватало еще, чтоб меня за шкирку волокли. – Э, недочеловек, я к тебе обращаюсь! – Вопил я на несносную ошибку природы, именующую себя Найраном! – Ай, чтоб тебя! – на этот раз виновником оказался камень, о который я споткнулся, стоило ему отпустить меня. Посчитав, что сейчас благоразумнее уцепиться за товарища (на него падать мягче), я схватился за его капюшон, не обращая внимания на издаваемые им хрипы.
Кладбище сменилось тропинкой, ведущей к лесу (запоздало вспоминая, что на кладбище мы пришли несколько иной дорогой), я прибавил шагу и догнал спутника, намереваясь сообщить ему о моем небольшом наблюдении. – Эээ, Найран… - начал было я.
-Бежим, валим отсюда! – я хотел было возразить, но наткнулся на бешеный взгляд товарища. Эк, его приложило.
Паранойя этого ходячего недоразумения передалась и мне. Наверное, удивительное зрелище мы представляли: я ощущал себя загнанным зверьком, это чувство усиливалось по мере приближения хрипов у меня за спиной. Найран перескочил через невесть как оказавшийся перед нами пенек; его прыжку позавидовал бы и заяц. (Ой, только не заяц, кто у нас там еще прыгучий?! Хмм. Тушканчик!)
-Вот, ай! – завопил он и схватился за мою штанину, чтобы не упасть с обрыва. Как вы понимаете, ни к чему хорошему это не привело. Нет, вдвоем мы не полетели, за что я мысленно вознес хвалу неумехе-портному, сшившему мою одежду. Полетел только мой горе-спутник, правда прихватив кусок моей штанины, а я преспокойно сполз по корням и умудрился даже не испачкаться. Спустившись, я удивленно уставился на Нечто, некогда бывшее моим напарником. Возникло дурацкое желание взять палочку и потыкать его, ясное дело, что превозмогать его я не стал. Дергание передних конечностей при толчке в ребра подсказало мне, что Найран жив (возможность, что это были предсмертные судороги , я отмел сразу, уж больно живучая сволочь). А он живописно летел!
Подтянув к плечам руки, он перевернулся и сел, выпучив глаза на что-то у меня за спиной. Я судорожно сглотнул и медленно повернул голову. Прямо передо мной, на расстоянии пары см от моего носа, я увидел лицо монаха с оскаленными белыми длинными клыками, которые как будто невзначай клацнули, после чего оборотень с гаденькой улыбочкой сказал:
-Бу!
Мы с Найраном переглянулись и молча уставились на старикана. Так мы и играли в гляделки порядка 30 секунд; монах ошарашено моргнул, удивленный отсутствием реакции. Мы, все в такой же гробовой тишине, моргнули в ответ и…заорали дуэтом, точнее трио, так как чего-чего, а этого он точно не ожидал.
-Вы чего?
-А ты чего?
-Я? Вас пугаю.
-А мы тебя пугаемся.
-Ясно. – Сказал он, ну а мы продолжили кричать. – А сейчас-то чего?
-Так продолжаем пугаться. – ответили мы слегка осипшими голосами.
Бум! Мимо нас, четко в лоб оборотню, прилетело что-то желтое, большое и круглое, на проверку это оказалось слишком большим лимоном. Мы с Найраном перевели взгляд на старика. К нашему невероятному облегчению, этот, с позволения сказать, лимон, отвлек его от насущных гастрономических потребностей, и мы начали благоразумно пятиться назад, но тут по мне попал…Апельсин? Да что же здесь происходит? На поляну, один за другим, полетели фрукты, причем каких-то невероятных размеров.
-Что-то они очень прицельно летят. Ай! Ты не заметил? - прокричал Найран, уворачиваясь от очередного снаряда. Ответить я не успел, какой – то особо нахальный апельсин шмякнулся о дерево прямо рядом с моей головой. Я поднял его и швырнул в обратном направлении, не целясь, наугад. Похоже, что в кого-то я все-таки попал, так как раздался истошный визг, а после на поляну полетела еще большая куча фруктов. Тут я вдруг почувствовал, что Найран настойчиво теребит меня за плечо, послушно посмотрев в указанном товарищем направлении, я оцепенел.
Меня одолевали смешанные чувства: с одной стороны мне следовало бы испугаться, ведь передо мной был разъяренный оборотень, с другой стороны в него кидались фруктами какие-то странные существа на деревьях.
-Мартышки! – выдохнул Найран, забыв о летящих в него плодах. – Шульдих ты мой, это ж мартышки.
Действительно, это мартышки. А деревья, так это ж пальмы. Что за наваждение! Откуда у нас пальмы?
И тут я вспомнил, как навернулся на камне, а Найран перепрыгнул через странного вида пенек, и мне все стало ясно. Учитель когда-то рассказывал о сдвиге миров:
«Если сильного мага одолевают эмоции, и он (пусть даже на миг) теряет контроль над силой, то это может привести к пространственному сдвигу…»
-Быстро отсюда! – На этот раз я схватил Найрана за шкирку и потащил к злосчастному пеньку, надо успеть вернуться до того, как проход между мирами закроется.



Мы носились по роще как очумелые: поток фруктов не иссякал, как и ярость монаха-оборотня. Пробежав еще пару кругов, мы, тяжело хрипя, прислонились спиной к холодной ограде и приготовились встретить смерть лицом к лицу: загнать себя до смерти (что было довольно легко, учитывая общую тяжесть нашего снаряжения) - не лучшая смерть из возможных... Стоп. К какой ограде?! Мы снова на кладбище? От этих разнозненных мыслей меня отвлек рык оборотня, прыгавшего к нам из-под передних пальм. Небольшой арбуз, летящий сверху, он, как и мы, заметил в последний момент. Хруст - и оборотень ошеломленно пытается избавиться от арбуза, засевшего в пасти. Тут прилетел второй снаряд (гораздо более крупный) и, разбившись о крепкий череп "монаха", окатил его сладким красным душем из перезревшей мякоти и семечек. Оборотень пошатнулся и упал в овраг, сопровождаемый еще тремя громадными фруктами. Чтож, в эпичности кончины ему не откажешь...Тут рядом с нами пролетел банан, размазавшийся о столбик ограды, сопровождаемый тремя апельсинами (от двух я увернулся, а третий словил боком, после чего, схватив фрукт и Архаона, медленно, но верно перебросил себя и спутника через ограду, попутно уворачиваясь от бананов, летавших не хуже метательных топориков троллей и красных гранатов, разбивавшихся о камни, осыпая все вокруг больно бьющими зернышками.
Наконец, кинув нам в догонку пару грецких орехов (впервые открытых неким купцом по имени Грец), попавших в голову неосторожно высунувшемуся из-за гроба, за которым мы залегли, Архаону, мартышки-снайперы успокоились и с победными воплями скрылись в пальмах.
- Никогда не стоит обижать травоядных!!. - прохрипел эльф, потирая зашибленную орехами голову, - заяц тот же, а бобр, бобра вспомни! Бррр....
- Да уж, везет нам на животных...
- Угу...
- Что будем делать?
- Угу....
- Э, что с тобой? - развернулся я к эльфу.
- Угу!.. - немного оживился зомби, с которым я болтал уже две минуты.
Отпрыгнув от мертвяка, я обнаружил Архаона, горюющим о своей жизни в компании трех других. Зомби внимали эльфу и время от времени кивали, сочувственно хрипя.
- Архаон! - завопил я.
- Что? - злобно повернулся он ко мне и нос к носу столкнулся с оскалившимся в вечной улыбке скелетом. По скорости реакции он наголову превзошел самого себя в ситуациях с монахом и оборотнем (2 и 3 минуты соответственно), достигнув скорости реакции на влетевшего в окно хомячка - почти 0,666 секунды. Из сидячего положения эльф сделал тройное сальто назад, в конце прыжков оказавшись на двухметровом монолитном гробу, немало ошарашив медлительных мертвяков, которые, не долго думая, рванули за мной. Сам не помню, как я взлетел на старый вяз, сбросив с него вяло сопротивлявшегося скелета-висельника, но я там оказался, зачем-то шипя и огрызаясь на толпу зомби, собравшуюся внизу, Архаон же продолжал отплясывать на гробу, зло пиная скелетов, подползавших слишком близко (с учетом высоты гроба они были безопасны, но эльф просто отводил душу.
- Че делать? - крикнул я.
- А я знаю?!! - завопил Архаон, отрывая у неосторожного скелета череп и швыряя в мою сторону.
Я продолжил перестрелку, свесившись с вяза и откручивая головы нежити. Эльфу пришлось попрыгать под градом черепов-снарядов. Мы бы еще долго продолжали, но неосторожные мертвяки пошли за утраченными конечностями (кому-то из них Архаон оторвал руку, которая сейчас вяло шевелилась внизу), а остальные разбрелись куда подальше, предпочитая не рисковать - таких психов бедолаги еще не видели.
Без дела мы быстро заскучали и принялись громко спорить друг с другом, замолкнув только тогда, когда венценосный скелет гиганта, легко помахивая громадным двуручником, не подошел совсем близко. Мда... Вот и не верь после этого крестьянам - восставший из мертвых король Ранмар собственной костлявой персоной ну никак не способствовал скептике.
- Здорово, гады! - бодро поприветствовал нас Ранмар, облокотившись о двуручник, - значит подданых моих избиваете?
- Ага... Избиваем... - ошеломленно ответил Архаон.
- Вот так бы и прибил... Да ладно, спасибо вам за то, что этого оборотня мартышкам скормили - уже достал по моим владениям шляться... Теперь хотя бы недельку его не будет...
Посмотрев на доброжелательно настроенного короля, я решил: раз наглеть, так наглеть:
- Ваше Величество, а вы статую поблизости не видели?
- Оставь ты этот официоз! Надоело просто до смерти! - и Ранмар затрясся от хохота, поняв, что сказал, - а статую этого божка видел - её же зомби мои и забрали...
Наши челюсти начали отвисать.
- Просто моему некроманту, он же и казначей, который сумел оживить меня после смерти, она понадобилась для пары заклинаний, да и шаталось тут одно умертвие, просто заболтало уже своими поучениями - так мы на него "Обет Молчания" наложили, теперь табличками переговаривается и тишина... - радостно оскалился король, - а статуя нам уже и не нужна, пожалуй, могу и вам отдать - вместе с парой зомби, а то сами тащить упаритесь...
Челюсть отвисла еще больше, но я прохрипел:
- А зомби не съедят нас?
- Они?! - Ранмар снова захохотал, - да не, они какими-то не злобными получились, как и скелеты, а вот моя стража - в самый раз... Орлы! - и скелет гордо указал на четверку за его спиной с горящими красным глазами, полностью закованную в белоснежные доспехи, - только доспехи перекрасить надо, - недовольно проскрипел он через минуту.

В итоге мы, сопровождаемые вполне живым и дружелюбным некромантом, королем и его свитой, были сопровождены за ограду кладбища вместе с золотой статуей "Позолота" - пояснил некромант и четверкой зомби.
Вконец ошалев от приема нежити, я спросил:
- И что теперь будете делать?
- Отдыхать! - оскалился король.
- А месть?
- Селянам? Зачем? За мое убийство я им даже благодарен, а просто так их убивать - кому это надо? Золота у нас много, да и платить надо только казначею, подданые есть... Сейчас экономику продвинем, тогда и по-торговать можно будет...

Так и заканчивалось наше странствие за статуей - мы брели по тропинке, а сзади зомби тащили статую... Интересно, сдержит ли старейшина слово?