На обломках эльфийского мира...

Уже долгие годы я прихожу сюда, на эти скалы, и каждый раз, сидя и глядя вдаль на неровную водную поверхность, гадаю, сколько еще у меня осталось времени. Уже вечер, но море на редкость спокойно. Солнце здесь садится быстро, ты даже не сразу заметишь, что стало совсем темно. Прикрыл я как-то глаза на пару секунд – было еще светло, ветер трепал непослушные пряди, а когда открыл – уже стемнело, и только мой новый друг – непоседа-ветер – все так же играл моими волосами. Он, как и я, не заметил, что солнце давно скрылось за горизонтом, а на нас укоризненно смотрит своим немигающим серебряным глазом луна. Вы, наверное, представили отвесный утес над морем, когда я упомянул скалы, и огромные волны с белыми барашками на гребнях, бьющиеся о них. Но нет, это просто груда наваленных друг на друга камней, часть их покрыта песком и заросла скользкими водорослями, другая часть, изрытая крабами и лежащая чуть выше – сухая, камни белые и с них постоянно сыпется мелкая крошка.

читать дальше-Ничего особенного и сказочного, скажет невнимательный путешественник, проходящий мимо на своем корабле. Он, стоящий на палубе с подзорной трубой никогда не сможет увидеть и понять то, что вижу я. Я знаю это и не могу сдержать невольную улыбку. Чему я улыбаюсь? Собственным мыслям, морякам на бриге вдалеке, спрятавшемуся солнцу, робким ли волнам или дерзкому ветру? Я не знаю, я просто улыбаюсь. Вы назовете меня легкомысленным, скажете, что я зря трачу время и найдете еще множество вещей, в которых можно меня упрекнуть. Но не судите слишком строго, разве можно серчать на того, кто просто счастлив, пусть всего пару минут, даже секунд, но счастлив.




Я снова на камнях, и вновь я не один. Со мной мой лучший друг – ветер и верные спутницы – волны. Передо мной открытое море и ни единого кораблика, ни захудалой шлюпки, ни даже лодки бедного рыбачка под изодранным парусом. Когда-то здесь разыгрывались целые трагедии, а опытные моряки качали седыми головами и закуривали трубку, когда зеленая молодежь, особенно юнги и молодые мичманы, начинали расспрашивать их об этих местах. Я слышал одну из таких историй, ее рассказывал пожилой матрос, сидя на баке глубокой ночью. А молоденький мичман – мальчишка, лишь месяц как выпустившийся из училища – слушал его раскрыв рот. А старик все говорил:
Когда – то, когда я еще был мальчишкой вроде тебя, юнгой помнится ходил на «Летящем», довелось мне бывать у этих мест. Спасались мы тогда от испанца, красавец-корабль! Ты не подумай, мы не струсили, но уж больно долго пробыли в море: все днище «Летящего» заросло ракушками и планктоном, паруса перештопывали по многу раз, да и пороху было – кот наплакал. Капитан наш, отважный человек, сражавшийся под началом адмирала Хока, и тот понимал, что не одолеть нам проклятого испанца. – моряк замолчал, смотря куда-то вдаль, и выпустил пару дымных колец.
-Ну а дальше что? Расскажи! – теребил мальчишка, его воображение уже рисовало ему морские сражения, как наяву он слышал залпы орудий и крики матросов.
-А дальше… Начали мы было улепетывать, но быстро поняли, что не тягаться нам с ним. Он неизменно нагонял нас, через час, самое большое - через два, он бы шел с нами борт о борт, абордаж был неизбежен. Раз гибель неизбежна, то сражаться мы решили на наших условиях. Капитан велел поставить оставшиеся бочки пороха посреди трюма и связать их вместе, а потом насыпать пороховую дорожку, ведущую к этой связке. Наша задача была – заманить как можно больше испанцев на свой корабль и взорвать его. Мы уже было распрощались с жизнью, но вдруг смотровой как закричит:
-Смотрите! Смотрите! - он указывал на вражеский галеон. – Там, у бушприта, это Морской Дьявол!
Мы все кинулись на верхнюю палубу – старик забыл про трубку, он как будто мысленно вернулся в то время, глаза старика блестели так, как должно быть блестели глаза того юнги 50 лет назад. – и посмотрели в указанном направлении. Неожиданно на нас налетел сильный ветер, море разбушевалось, корабли мотало словно щепки, палубу заливали волны, а мачты и такелаж скрипели так, будто это стонал сам корабль. Но все прекратилось так же стремительно, как и началось. А испанец… - старик вновь замолчал.
-Что, что испанец?
-Его не было. Галеон исчез, исчез, как будто его и не было. А на камнях куски мачт и обрывки парусов.
-Но ведь не может корабль разбиться в момент. И куда пропала команда. – спросил мичман с сомнением в голосе.
-Не знаю, но корабль пропал вместе с экипажем. – ответил тот и устремил свой задумчивый, отягощенный годами опыта взгляд вдаль, он не слышал или не хотел слышать вопросов, которыми его забросал неугомонный мальчишка. Старик сидел и смотрел на море, где далеко на горизонте позолотело небо. Светало.







Я прихожу сюда не впервые, но каждый раз, сидя здесь, на камнях, я пытаюсь прочесть их историю. Она так же неспокойна, как и сегодняшнее море: оно как будто почувствовало, о чем я думаю. Я перевожу взгляд с беспокойной воды на непоколебимые и массивные груды белых камней. Они кажутся обыкновенными глыбинами, но я – то знаю, что все не так просто. Между ними, если приглядеться, можно увидеть верхушки мачт затонувших кораблей, тросы, с помощью которых, когда-то загорелые, просоленные океаном моряки поднимали паруса, однажды, я даже нашел старый судовой журнал, но к сожалению море размыло чернила и я не смог разобрать ничего, кроме даты <…>.
Неужели- подумал я . – неужели так все и кончится? Я еще помню то время, когда по морям ходили величественные парусные корабли, завораживающие, чарующие. До сих пор, закрывая глаза, я слышу скрип мокрых досок, которыми выложена палуба, а ведь скоро никто и не вспомнит о их существовании. Когда это произойдет – уйду и я. Кому нужен бог того, чего нет? Меня называли Дьяволом… Ну и пусть, я – то знаю правду, но кому интересны мертвые знания мертвого бога?